Мой город — Москва
Выбрать другой город:
Учёба.ру WWW.UCHEBA.RU
 

Дебаты на Учёбе.ру:
нужен ли нам новый учебник истории?

К 1 ноября 2013 года правительство должно подготовить концепцию нового школьного курса отечественной истории. О новой концепции спорят четыре известных историка: чиновник, популяризатор науки, сотрудник академического института, и школьный учитель.
Ирина Голубцова
23 сентября 2013
Наши эксперты:
Андрей Петров Андрей Петров

начальник аналитического управления аппарата Государственной Думы РФ, ответственный секретарь Российского исторического общества.

Игорь Данилевский Игорь Данилевский

заведующий кафедрой истории идей и методологии исторической науки факультета истории НИУ ВШЭ.

Борис Носов Борис Носов

доктор исторических наук, зав. Отделом истории славянских народов Центральной Европы в Новое время в Институте славяноведения РАН.

Тамара Эйдельман Тамара Эйдельман

заведующая исторической кафедрой гимназии №1657.

Для чего разрабатывается единая концепция школьного курса истории?
 
Андрей Петров: Главный импульс для разработки единой концепции — два соответствующих поручения президента Российской Федерации. ЕГЭ по истории довольно-таки востребован школьниками, историю очень часто выбирают потому что это интересная дисциплина. Именно благодаря интересу многие школьники продираются сквозь все сложности, вроде многословных формулировок и заучивания дат. Можно облегчить им путь и, я уверен, это будет творческая задача для разработчиков концепции.
 
Игорь Данилевский: Курс истории часто пытаются использовать в пропагандистских целях. Единая концепция у нас есть и сейчас, только, быть может, не самая лучшая. Думаю, что надо подумать над тем, зачем изучается школьный курс истории, что это дает детям. На мой взгляд, прежде всего для формирования гражданской позиции человека. Пытаясь понять других, мы лучше понимаем себя, а во-вторых, понимаем, что сделав один шаг, мы предопределяем свое будущее. Это учит делать осознанный и ответственный выбор.
 
Борис Носов: Единой концепции школьного курса истории в принципе быть не может. Ее можно разрабатывать, возможно, она даже и будет сформулирована, но, так или иначе, будет сосуществовать с другими концепциями, существующими в информационном пространстве. Изолировать от них школьников невозможно, и принципиально ситуацию в историческом образовании она изменить не может. Почему поднят этот вопрос — понятно. Существует масса безграмотных учебников, людей выдающих себя за ученых, претендующих на создание некоторых концепций в исторической науке. Волна псевдоистории вызывает неприятие. Как одно из средств к ее преодолению и рассматривается новая концепция. Неплохо, если ее все-таки создадут, но единой ей никогда не быть.
 
Тамара Эйдельман: Сегодняшние учебники, конечно, отжили себя, но, думаю, что тех, кому пришла в голову идея о единой концепции, волнует не это. Идея новой концепции вполне сочетается с целым рядом решений вроде кампании о том, что надо вводить форму для учащихся и для учителей. Это желание заставить всех ходить в ногу. Сомневаюсь, что реализация данного проекта повысит качество исторического образования. Все останется так же, как и было. Другое дело, что дети будут звеном в цепи идеологической обработки в духе патриотизма, который сегодня понимается прежде всего как военный патриотизм.
 
Какие недостатки есть у нынешних учебников истории?
 
Андрей Петров: Я считаю, что необходимо вернуться к линейной системе преподавания истории, что концентрическая система себя не оправдывает.
Концентрическая система преподавания предполагает возврат к одному и тому же материалу на разных этапах обучения с разным уровнем углубленности, тогда как линейная система основана на последовательном освоение материала без возврата к нему — (прим.ред).
Кроме того, есть проблема асинхронности курсов всемирной и отечественной истории. Во всем мире история дается одним курсом. Россия — уникальная страна, в которой есть два курса истории: российской и мировой. Если посмотреть на преподавание даже хронологических периодов всемирной и российской истории, то можно увидеть их оторванность друг от друга, скачки то назад, то вперед. Пройдя определенный период всемирной истории, учащиеся заново из более глубоких веков начинают подтягивать свои знания по российской истории. В результате школьники да и даже взрослые люди с трудом потом соотносят события российской и мировой истории. То есть, говоря об Оливере Кромвеле, они не могут не осознавать, кто его современники в России, говоря о Екатерине II, с трудом понимают, какие события происходили в это время в Европе. Таких примеров — масса.
 
А главная проблема нынешней системы преподавания истории в школе — это расхождения между федеральным и региональным компонентами исторического образования. События прошлого в региональных учебниках часто освещаются, мягко говоря, иначе, нежели в федеральных учебниках, утверждаемых Министерством.
 
Игорь Данилевский: При существующих сейчас санитарных нормах просто невозможно написать интересный учебник: огромное количество информации нужно втиснуть в очень маленький объем. Попробуйте «Войну и мир» уложить, скажем, в сотню страниц шрифтом определенного кегля и с определенным расстоянием между строчками, да еще и на бумаге определенного качества. Это будет не классическое произведение, а комикс.
 
Борис Носов: Хороших учебников быть не может в принципе. Все учебники имеют массу недостатков. Главный — отсутствие в них необходимого количества конкретного фактического материала. Знания подменяются абстракциями и схемами, которые ребенку очень тяжело воспринимать. Могу привести элементарный пример. Во всех учебниках есть рассуждения о тоталитаризме. Я сейчас не берусь спорить по поводу содержания этого понятия, но могу сказать только об одном, что само по себе это понятие детьми в лучшем случае заучивается, но никак содержательно не воспринимается.
 
Тамара Эйдельман: К сожалению, история очень сильно идеологизирована, особенно курс для старших классов. Если про Древний мир или Средние века пишут о том, как жили люди и чем они занимались, то чем ближе к XX веку, тем сильнее история связывается с политическими событиями, а учебники становятся скучнее. Внушается мысль, что историю делают политические деятели, простого человека в ней нет, женщин и детей в ней нет тем более.
 
Также невероятно преувеличенный упор делается именно на российскую историю, которую, разумеется, нужно изучать и знать, но она получается совершенно оторванной от мирового процесса — часов на мировую историю мало, ими всегда жертвуют, чтобы побольше изучать российскую. В результате история России получается вырванной из общего развития, исчезает представление о единстве человечества.
 
Что для вас значит определение «идеальный учебник»?
 
Андрей Петров: Прежде всего, он должен быть понятным, написанным хорошим литературным языком, поэтому мы планируем организовать специальную группу с привлечением писателей и публицистов. Но главное — это запоминающиеся образы, особенно для младшей школы. Опросы показывают, что старшеклассники лучше помнят события давно пройденной античной истории. Там ярче образы, проще язык.
 
Что для детей самое страшное в истории? Обилие дат и совершенно невозможные к запоминанию определения. Но на самом деле понятия наподобие «ранней феодальной монархии» ничего не дают учащемуся. Таких «тяжеловесностей» в учебнике нужно избегать. Можно дать в учебно-методическом комплексе терминологический словарь, а в учебнике надо все-таки приближаться к образцам Иловайского, Платонова с поправкой, конечно, на прошедшее столетие.
 
Игорь Данилевский: Думаю, объем изучаемого материала должен быть существенно сокращен. Сейчас школьники получают избыточную информацию о прошлом. Скажите, вы помните, в каком веке жил Хаммурапи, и кто он такой? Нет? А ведь Вы это «проходили» в школе. Если не помните, — это не значит, что вы лентяй или неуч. Вы — совершенно нормальный человек, которому эта информация просто не нужна. Но ее заложили в школьную программу, и вы вынуждены были это учить. Зато потом с чистым сердцем выбросили ее из головы.
 
История должна, помимо всего прочего, научить ребенка работать с информацией о прошлом. Когда она потребуется, дети должны уметь легко ее найти и усвоить.
 
Борис Носов: Идеального учебника быть не может, поэтому фантазировать на тему каким он мог бы быть бессмысленно.
 
Тамара Эйдельман: Наша задача — учить детей общаться с информацией, которая их окружает, уметь ее отбирать, критически анализировать и делать собственные выводы. На это должен быть нацелен учебник.
 
В книге, с которой я хотела бы работать, должно быть минимум авторского текста, она должна нацеливать детей на активную деятельность, а не заваливать фактами. Пусть там будут отрывки из официальных документов, воспоминаний современников, исторические анекдоты, фотографии, карикатуры. И задания, побуждающие к аналитической работе. Мне нравится то, что в опубликованном стандарте сказано об источниках и о том, что учебник должен сопровождаться пакетом пособий. Пятиминутная работа с маленьким источником на уроке развивает ум, готовит к ЕГЭ — тем более, что там есть такие задания.
 
Как будет реализована «компьютерная» составляющая нового учебника?
 
Андрей Петров: Концепция проекта историко-культурного стандарта* уже опубликована на сайте исторического общества и на сайте министерства. По ее итогам мы объявим конкурс на подготовку лучшего учебно-методического комплекса. Причем, не в старом понимании, а в современном, со всеми мультимедийными составляющими. Учебник нужно рассматривать как навигатор, который выполняет диспетчерскую функцию между учебными пособиями и интернет-порталом — качественным, специально для этого созданным. Сейчас модно пользоваться Википедией, но в ней содержится много ложной информации, пусть некоторые статьи и пишут эксперты.
 
Игорь Данилевский: Насколько мне известно, работа по внедрению компьютерной составляющей в учебный процесс ведется уже давно. Правда, пока не очень успешно.
Нормальные современные школьники учебник, как правило, не читают. Они информацию воспринимают не так, как люди старшего поколения. «Средний» современный ребенок с трудом может воспроизвести через 15 минут то, что он прочитал с бумажного листа, но зато хорошо запоминает то, что видел на дисплее компьютера. Следовательно, современные средства для изучения предмета должны быть принципиально иными, чем прежде. Ребенок получает огромное количество информации из СМИ, из интернета, от родителей, от знакомых и близких, но не из учебника. И это радикально изменяет функции учебника истории. Каким он должен быть, — надо очень серьезно подумать. И не торопиться: спешка здесь не поможет.
 
Борис Носов: Современная школа опирается не только на учебник, а на так называемый учебно-методический комплекс, который включает в себя не только учебник, но и методические пособия, рабочую тетрадь, исторические и контурные карты. Главная проблема мультимедийных средств состоит в противоречии между содержательными характеристиками и их техническим воплощениям. Техническое воплощение опережает содержательную сторону. Следует больше работать над его качеством. Это задача педагогов-методистов, не только историков, но и специалистов в области преподавания.
 
Тамара Эйдельман: Есть легенда о том, что все школы в России компьютеризированы. И формально это так. Но для большинства школ даже в Москве это значит, что компьютеры есть в кабинете информатики, а вовсе не у учителя истории. За пределами Москвы бывает, что компьютер один — в кабинете директора. Каким образом в такой школе учитель истории будет использовать компьютеры?
BFr20F
 
Работа с компьютерной информацией — это все равно работа с информацией. Ее количество увеличится, но принципы работы останутся прежними — ее нужно будет отбирать и анализировать. Что касается порталов для дополнительной классной и внеклассной работы, то подобные сайты уже существуют. В недалеком будущем станет возможно использовать их в учебном процессе.
Проект историко-культурного стандарта опубликован на официальном сайте Министерства образования и науки. Он включает в себя перечень тем, понятий и персоналий, обязательных при изучении школьного курса истории, ключевые оценки событий прошлого, основные подходы к преподаванию истории в школе, а также перечень наиболее трудных и неоднозначных моментов, с которыми педагогам работать сложнее всего. Открытое обсуждение документа будет проходить до конца августа 2013 года на специализированных интернет-площадках с привлечением ведущих исторических организаций.
 

 

Ирина Голубцова
23 сентября 2013

Обсуждение материала

Оставить комментарий

Cпецпроекты