Мой город — Москва
Выбрать другой город:
Учёба.ру WWW.UCHEBA.RU
 

«Здание школы должно подстраиваться под образование и его результат, а не наоборот»

Ксения Яковлева
Редактор проекта Учёба.ру
17 июля 2015
1 комментарий

30 июня в институте «Стрелка» прошла дискуссия на тему «Как архитектура школы влияет на образование». Спикеры обсудили, как создать современное образовательное пространство и сделать школьную среду гармоничной и дружелюбной.

В России происходит довольно значительный демографический рост, количество детей с каждым годом увеличивается. В ближайшие несколько лет все школы России перейдут на работу в первую смену. Это означает, что количество школ будет увеличено — подсчитано, что придется создать 25 миллионов учебных мест. В связи с этим вопрос «Как архитектура школы влияет на образование?» становится особенно актуальным.

«Основная цель „Умной школы“ — подготовить человека, который сможет ответственно распоряжаться своей жизнью»

Алёна Жмурова,
консультант КБ «Стрелка»

В прошлом году мы начали сотрудничать с «Умной школой». Нас очень порадовало, что создатели проекта понимают, как они хотят учить детей, так как, как правило, заказчики просто говорят: «Я хочу школу». Но нельзя спроектировать школу без четкого понимания того, как в ней будут учить детей. Основная цель «Умной школы» — подготовить человека, который сможет ответственно распоряжаться своей жизнью. Мы подумали, что способность ребенка ответственно относиться к своей жизни начинается с ответственного отношения к окружающей среде. Раньше мы говорили о школе-городе. Однако современные индустриальные школы далеки от утопии: территория является лишь приложением к зданию, которое одиноко стоит, окруженное никак не используемыми тремя гектарами земли. Эта среда является пустым приложением к школе, она заброшена.

Мы подумали: «А что, если здание и территория вокруг него будут абсолютно равнозначны?». В каком типологическом аналоге можно найти такое равноправие ландшафта и архитектуры? В голову пришла аналогия с парком. Парк — это способ нового понимания школьного пространства, в котором дети могут выучиться этому ответственному отношению к окружающей среде. Ежедневно у них перед глазами будет образец, транслирующий принципы качественной среды. Эти принципы последовательны, вот они:

  • Природный урбанизм. Его цель — эстетическое воспитание ребенка. Ежедневно ребенок видит образец очень качественной среды, понимает, что ландшафт и архитектура неразделимы.
  • Этический принцип. В ребенке воспитываются принципы, как он должен относиться к этой среде, жить с ней в гармонии ухаживать за ней, беречь ее. В этот принцип заложены все составляющие проектирования — энергосбережение, ресурсосбережение.
  • Принцип «Сделай сам». Он самый сложный. Сейчас часто звучит идея о том, что само здание может быть учебником, образовательным инструментом. Однако, когда дело доход до реальных решений, возникают проблемы. Мы разделили этот принцип на два тезиса. Первый — мультисенсорность (для детей раннего возраста) — пространство апеллирует ко всем чувствам ребенка, дает ему пространственный опыт. Второй тезис — вовлечение , когда само пространство толкает ребенка к действию — сажать, строить что-то. Большая составляющая обучения в умной школе — проектное обучение, поэтому важно, чтобы само пространство давало место и темы для реализации проектов. Школа ни в коем случае не должна быть закрытой крепостью посреди этой идиллии. Многие школы сейчас делятся с другими жителями, приглашая их в открытые библиотеки, актовые залы, устраивая тематические вечера. Мы постарались сделать так, чтобы ученики могли свои проекты, сделанные на территории школы, выносить в город.
  • Принцип отзывчивого пространства. Зачастую бывает так, что, когда строится новая школа, она успевает устареть еще до того момента, как ее достроят, и не подходит под то образование, которое в ней собираются реализовывать. Поэтому мы закладывали в нашу модель принцип трансформируемости, многофункциональности и инклюзивности. Большинство интересных образовательных пространств сейчас находятся отнюдь не в школах, а в музеях, парках и библиотеках. У них есть свобода в программе, преподавании, они могут постоянно экспериментировать. Школы зависимы от учебной программы, и это накладывает массу ограничений.
В 2011 году по инициативе Тины Канделаки появился проект «Умная школа». В 2013-м началось создание комплекса в Иркутской области, на берегу Ангары. В состав образовательного комплекса войдут коттеджи для проживания семей с приемными детьми, детский сад, здание начальной школы, здание старшей школы, спортивный комплекс, культурно-досуговый комплекс. Основная цель «Умной школы» — создать механизм всестороннего образования, которое развивает способность ребенка делать свободный выбор жизненного пути. При этом программы «Умной школы» будут соответствовать программам обычных школ. КБ «Стрелка» около двух лет занимается планированием школ. В рамках исследования совместно с проектом «Умная школа» они сформулировали концепцию, которая называется «Школа-город».

«В современной школе мы говорим об индивидуализации образования»

Марк Сартан,
руководитель проекта «Умная школа»

В нашей стране, если вы из окна поезда или автомобиля мельком увидите школу, какой бы они ни была — городская, сельская, старая, новая — вы все равно поймете, что это школа. Это относится не только к советским школам, но и другим школам индустриальной эпохи. Школа похожа на любое здание этой эпохи — на завод и на казарму. Почему? Как мы это считываем, даже не зная этого? Есть некоторые характерные особенности этих зданий. У них промышленный безликий вид типового здания, равномерное (если не сказать — скучное) распределение одинаковых окон по фасаду, единый вход-портал, одинаковый размер классных комнат, прямые пустые коридоры, неизменность планов всех этажей, монотонные цветовые решения. Все это — признаки производства.

школа индустриальной эпохи — это завод по производству человеческого материала методом конвейерно-групповой обработки.

Эта метафора школьного конвейера — не новая. Она использована в книгах Майкла Гриндера «Исправление школьного конвейера» и Джона Гатто — «Фабрика марионеток».

В школе индустриальной эпохи присутствовали определенные феномены из области производства и военного дела — мастерские, станции, цеха, бригады, отряды, командиры, дружины, походы. Если взять планы типовых школ, заводская конвейерная эстетика будет там присутствовать. Чему учит школа-завод? Она учит простой вещи: ты — заготовка. Тебя обрабатывают, взрослые лучше знают, что тебе нужно, куда тебе идти, что слушать и что отвечать. Здание школы-завода, соответственно, учит тому же самому.

Современное школьное здание, как мы можем убедиться, выглядит не так. Если говорить о плане здания, у него появились крылья, коридоры, улицы, центральные площади, на которых происходят разные события. У него есть совершенно противоположные школе-заводу характерные особенности: визуальное своеобразие, пространство разнообразно и трансформируемо, много входов, школа прозрачна. И феномены у нее другие: в современной школе мы говорим о вариативности, то есть о выборе, об образовательном маршруте, индивидуализации образования, выборе профиля, об общественном пространстве.

Школа-город учит тебя тому, что ты — гражданин, ты живешь в городе, ты принимаешь участие в жизни, которая вокруг тебя, тебя не обрабатывают, у тебя есть собственная воля. Каким должно быть школьное здание будущего? Оно должно соответствовать желаемым образовательным результатам. А желаемый результат — это человек, который может распоряжаться собственной жизнью. Здание школы должно подстраиваться под образование и его результат, а не наоборот. Поэтому сейчас мы пойдем обратным путем: будем говорить не о том, чему учит школьное здание, а о том, чему оно должно учить. Характер учебы меняется: он становится преобразующим, ученик перестает пассивно впитывать знания. Для школы будущего характерна личная вовлеченность, появляется деятельность, у которой должен быть результат. Особенно для такой школы важна тема проектирования собственной жизни. А архитектура должна быть образовательным инструментом.

Чему учит школа-парк? тому, что ты — автор своей жизни.

Парк — это место, где ты можешь формировать пространство, формировать маршруты, формировать собственную жизнь. Почему мы, выпускники школы-завода, не стали заготовками? Ведь такая школа учит тому, что ты — заготовка, а учитель — тому, что ты — человек. И, кто победит, — это еще вопрос. Я не люблю рассуждения на тему: «Нечего ругать старую школу. Все мы вышли из нее и, вроде бы, получилось ничего». Мы и в советских магазинах умудрялись питаться и, вроде бы, было ничего, но это совсем не значит, что они были хороши. Повторю за уважаемым мною Александром Асмоловым: сегодня основная линия развития образования — вариативность.

«Только современный преподаватель сможет полноценно использовать созданное нами пространство»

Елизавета Никитина,
главный архитектор компании «Martela»

Основное столкновение европейского и российского проектирования заключается в том, что у европейцев нет четкой программы на государственном уровне, которую должны соблюдать архитекторы. Поэтому там архитекторы более свободны, создаваемые ими пространства красивее и функциональнее. Акцент в архитектуре делается прежде всего на ребенка, на развитие личности конкретного ученика, что отличает европейцев от нас. Отсюда мы видим различные тенденции, которые появляются в европейской архитектуре.

В первую очередь, это функционализм. Каждая деталь, каждое пространство не только эстетично, но и функционально. Европейской архитектуре свойственны разнообразие типов помещений, объем зон, приватность ребенка прежде всего: как в школах, так и в детских садах есть пространство, где ребенок может уединиться. Вся мебель складируема, в помещении есть своеобразные «норки» — места, где ребенок может уединиться. Стены мы также предлагаем делать мобильными, чтобы ребенок мог на них рисовать или что-нибудь наклеивать.

изучая современные детские сады, мы заметили, что часто ребенок не может дотянуться до окна. Он в принципе не знает, что находится вне его группы.

Чаще всего перед окном находится батарея, а перед ней — стеллажи с игрушками, и получается, что ребенок находится в замкнутом круге. Поэтому в нашем варианте ребенок может подойти или подползти к окну, чтобы посмотреть в него. Еще один проект мы создали для Московского педагогического университета, придумав концепцию «тетрис». Это пространство предназначалось для кружков и различных секций, могло использоваться как библиотека или детский досуговый центр. Мы создали из полиуретана модуль, с помощью которого ребенок может самостоятельно зонировать пространство. Этот модуль — достаточно крупный, поэтому он может заменять как мебель, так и перегородки. Посередине пространства мы поместили большой стеклянный куб, в котором могли бы храниться все эти модули. Этот куб — своеобразный арт-объект, который виден со всех сторон. Оттуда можно взять любой модуль тогда, когда вам это необходимо.

В помещении также есть сцена, которую можно задвинуть, когда она не нужна, и другая складируемая мебель. С потолка спускаются шторы, которые нужны для зонирования, например, если необходима индивидуальная работа ученика и учителя. Конечно, все зависит от преподавателей и воспитателей, но мы можем создавать пространства, которые говорят: «Вы — преподаватель (воспитатель), вы можете изменить это пространство для себя, а не использовать готовые типовые решения». Да, мы можем создать пространство, но использовать его полноценно сможет только достаточно современный преподаватель. Когда ребенок из стандартного детского сала попадает в школу, у него происходит изменение всех понятий. Он совершенно не понимает, что происходит вокруг него: он привык, что все происходит по накатанной. А когда ребенок растет в правильно спроектированном детском саду, он свободнее, он сам может создавать. Если это будет заложено в детстве, то он не испытает стресса при переходе в школу.

«Открытые пространства — это не только стекла, но еще и возможность наладить отношения с другим человеком»

Максим Аникеев,
директор МОУ «Китежская средняя общеобразовательная школа»
в Калужской области для детей-сирот,
которые нашли новую семью

Ребенок, который попадает в травматичную ситуацию — теряет близкого человека по тем или иным причинам — чувствует растерянность, делает постоянные попытки его найти, зациклен на своих мыслях, погружен в эту проблему и свои переживания. Такой ребенок, попав в новую семью или школу, всегда испытывает недостаток энергии для того, чтобы исследовать то, что его окружает. Он тревожен: «Как меня воспринимают? Сейчас безопасно или нет? Со мной сейчас хороший взрослый? Вообще взрослые плохие, им лучше не доверять. Меня покормят или нет? Раньше могли и не кормить. Куда мне идти? Кто меня поддержит? Может, лучше вообще ничего не трогать?». Весь отрицательный опыт находится внутри ребенка. Попытка помочь ему адаптироваться может быть в том числе и в символах, которые окружают его, в том числе, в архитектуре.

Для того, чтобы снизить уровень тревожности и ощущение дискомфорта, необходимы вещи, которые говорили бы ему: «Это — постоянно. Это надолго. Это хорошо. Это тепло». В «Китеже» всё это реализуется с помощью деревянной архитектуры: ты входишь в помещение, видишь большие бревна и понимаешь, что это — настоящий дом. В нем нет бетона или линолеума, которые ассоциируются у ребенка с детским домом, в котором он был, — той казармой, из которой его забрали.

Поэтому первым решением, которое было принято в нашей школе, был отказ от специального здания, которое будет демонстрировать предыдущий опыт железобетонных классов. Это попытка «затянуть» ребенка в семейную атмосферу. Классы мы сделали в своих домах — деревянных коттеджах, сделанных нашими руками из дерева. В каждом доме есть класс — специальное место, в котором больше ничего не происходит во время учебных занятий.

возможность общаться с пространством, выстраивать его по собственному плану, договариваясь со взрослыми и другими детьми, тоже признак того, что архитектура дает знаки ребенку.

Например, для травмированных детей очень важно видеть процесс приготовления и раздачи еды. Мы сделали открытую столовую, где есть повар и нет традиционной шторки, из-под которой «высовывается» еда. В детских домах процесс раздачи еды организуется именно таким нечеловеческим образом. Еда для детей-сирот, которые часто имели опыт голода и скитаний, — это ценно, поэтому им нужно ее контролировать. Им важно, чтобы повар был дружелюбен и приветлив, чтобы ему можно было сказать: «Я хочу это. Я хочу потрогать, почувствовать запах, пройти в то пространство».

Открытые пространства — это не только стекла, но еще и возможность сказать слово и проконтролировать другого человека, наладить с ним отношения. Это тоже снижает ощущение тревожности у наших детей, дает некий знак, символ, означающий, что все в порядке, что они получат то, что хотят. Массивная мебель, сделанная из дерева своими руками взрослыми вместе с детьми, дает детям ощущение постоянства. Они понимают, что это место устойчиво, несмотря на годы, ситуации, изменения. Чем более маленьким, локальным является пространство, тем лучше оно заполняется детьми. Они учатся вести себя по-разному в разных ситуациях. Для нашего небольшого сообщества важны не большие здания с огромными отсеками, секторами, а небольшие помещения с зонами, в которых дети могут учиться разной деятельности, разным ценностям общения.

Ксения Яковлева
Редактор проекта Учёба.ру
17 июля 2015
1 комментарий

Обсуждение материала

Оставить комментарий

Cпецпроекты